Как только на Пекинской олимпиаде завершились соревнования по прыжкам в длину у мужчин, коллеги Игоря Арамовича Тер-Ованесяна, моего соседа по трибуне, начали — кто в шутку, а кто и всерьез — поздравлять его с победой. На самом-то деле в Пекине дальше всех улетел Ирвинг Саладино из Панамы, да только его результат никого не поразил: панамец прыгнул всего на 8,34 м, что на сантиметр хуже последнего мирового рекорда Игоря Тер-Ованесяна, установленного им в далеком 1967 году!

Игорь Тер-Ованесян... Для болельщиков, журналистов и соперников — просто Тер. Спортивный кумир 60-х годов... Игорь Тер-Ованесян 16 раз выигрывал чемпионаты СССР и целых 17 лет выступал за сборную страны, причем не просто выступал, а был ее лидером и все эти годы вел борьбу за мировое первенство в прыжках в длину — одном из самых консервативных видов легкой атлетики. За восемь последних десятилетий лишь пяти атлетам удавалось улучшать мировой рекорд в этой дисциплине — американцам Джесси Оуэнсу, Ральфу Бостону, Бобу Бимону и Майклу Пауэлу, а также россиянину Игорю Тер-Ованесяну.

Многолетняя дуэль Тер-Ованесяна с Бостоном, не один год державшая в напряжении спортивный мир, была украшением спорта 60-х. В матчах СССР — США удача часто сопутствовала американцу, а в соревнованиях под крышей не раз побеждал наш прыгун. После того как в знаменитом зале «Мэдисон Сквер Гарден» Тер-Ованесян выиграл открытый чемпионат Соединенных Штатов Америки, да к тому же с мировым рекордом в залах, самый авторитетный спортивный журнал в мире «Спорт иллюстрейтед» заказал ему статью. И Игорь удивил наших коллег интереснейшими размышлениями о прыжках в длину. Покоренные мастерством и глубиной мысли Тер-Ованесяна, американцы дали фото его прыжка на обложку. А ведь это был разгар холодной войны!

Одна из главных заслуг Тер-Ованесяна состоит в том, что он создал образ спортсмена-интеллектуала — умного, обаятельного, раскованного. Он был одним из первых среди наших легкоатлетических знаменитостей, кто сумел убедить своих современников в том, что для спортсмена интеллект не менее важен, чем физические данные. Биография Тер-Ованесяна — ныне профессора Российского государственного университета физической культуры, спорта и туризма, президента Всемирной тренерской ассоциации по легкой атлетике, первого вице-президента Всероссийской федерации легкой атлетики — яркое тому подтверждение.

…Сидя на трибуне пекинского «Птичьего гнезда», я пытался уговорить моего старинного товарища Игоря Тер-Ованесяна взяться за перо и рассказать читателям о том, о чем они не знают и не могут знать, то есть о тех внутренних принципах поведения, которые определяют всю его жизнь. «Уговорил!» — наконец сказал Игорь. Но прошел еще не один месяц, прежде чем он, пригласив меня к себе домой, прочитал вслух несколько страниц. Слушая Игоря, я понял, что, несмотря на наше многолетнее знакомство, я слишком поверхностно судил о нем. Как и многие любители спорта, я считал, что Игорь Тер-Ованесян — это на редкость благополучный человек, которому все в жизни давалось легко и просто. Оказывается, это не так... Предлагаем вашему вниманию размышления, которые он изложил в виде заповедей.

Евгений БОГАТЫРЕВ

«На лжи ничего не построишь»

Первая заповедь

Когда я, закончив прыгать, перешел на тренерскую работу, мне передали одного невероятно одаренного прыгуна. Результаты чуть ли не всех тестов говорили о том, что он намного сильнее других. Взрывной, прыгучий и сильный, он просто обязан был далеко прыгать. Однако этот талантливый спортсмен не смог себя реализовать, потому что не обладал терпением и великодушием. Причину своих неудач он видел не в своих ошибках и недостатках, а в постоянно возникающих неблагоприятных обстоятельствах. Ему не хватало ни воли, ни кротости, в основе которой, как мне кажется, лежит великое терпение. Он, повторяю, постоянно искал причины неудач в людях и в обстоятельствах, превозносил себя и не прощал других. Именно поэтому Алексей Переверзев — а именно так его звали — и не стал великим.

Вторая заповедь

Смирение. Это понятие вроде бы никак не ассоциируется ни с физической силой, ни с силой духа. Скорее наоборот: оно стоит в одном ряду со слабостью, забитостью, никчемностью, то есть с такими понятиями, которые являются антиподами тех качеств, которые необходимы для победы и над собой, и над противником. Но так ли это на самом деле?

Смирение порождается способностью вытеснить из своей души эгоизм, страх и сомнения, освободив, таким образом, место для истинной силы. Если вам это удастся, то вы станете способным преодолевать любые препятствия, любые трудности, потому что избавитесь от своей слабости, от своей гордыни.

Психологический настрой здесь достаточно прост: надо не противиться тому, чтобы впустить в себя силу.

Третья заповедь

В 50-е годы Людмила Лысенко была, если память мне не изменяет, рекордсменкой мира в беге на 800 м. Но когда ее спрашивали: «Как ты себя чувствуешь и в какой находишься форме?», она всегда отвечала, что хуже, мол, некуда. В ответ на это тренер однажды сказал ей: «Люда, ну почему же у тебя всё всегда плохо? Ведь ты прекрасно готова!» И тогда она произнесла фразу, которая стала крылатой: «Потому что дорожка слезы любит».

Примерно об этом же говорил и один известный тренер по плаванию, уверяя, что на пути к победе спортсмена всегда поджидают боль и страдания.

В спорте и в самом деле невозможно достичь цели, избежав слез, боли и страданий, поэтому слова «блаженны плачущие» вполне можно отнести к спортсменам. Это, разумеется, не значит, что, преодолевая физическую боль и усталость на грани потери сознания, спортсмены испытывают такие же нравственные и физические муки, как, скажем, герои Ф.М. Достоевского, которые, борясь с превратностями судьбы, в итоге нравственно очищаются и обновляются. Тем не менее и в спорте преодолению любых испытаний должны сопутствовать внутренняя работа и честный самоанализ. Только тогда — думаю, что я имею право это сказать, — спортсмен не только физически обновляется и преображается, но и духовно растет.

Даже терпя поражения, плачущие не впадают в отчаяние.

Четвертая заповедь

Не раз бывало так, что я нарушал спортивный режим. Утром тренер спрашивает: как, мол, ты себя чувствуешь? Как спал? «Замечательно, — отвечаю, — все хорошо». — «Ну что ж, тогда вот тебе задание на сегодня». И предлагает план, в основе которого лежит моя ложь. А на лжи нельзя ничего построить. Чтобы чего-то добиться в спорте, необходимо очень точно оценить и свой потенциал, и свою форму, и свою технику...

Моя мама умерла во время войны от брюшного тифа, потому что врачи, поставив неправильный диагноз, давали ей лекарства, которые только ухудшали ее состояние. Неправильный диагноз — это ложь. Моей сестре Вике тоже неправильно поставили диагноз, и из-за этого она умерла...

Мне кажется, что мое спортивное долголетие (я выступал на пяти олимпийских играх) объясняется тем, что я сам составлял для себя тренировочные планы, определяя необходимые нагрузки исходя из своего сиюминутного состояния. Такая возможность у меня была потому, что тренировался я в основном самостоятельно… Но это не значит, что я делал себе какие-то поблажки. Нет, конечно. Как и любому спортсмену, мне во время тренировок приходилось терпеть и преодолевать себя; исключалась только бессмысленная работа, от которой никакой пользы.

В сборной команде всех обязывали вести тренировочный дневник. А когда находились дома, то должны были каждый месяц высылать отчеты о том, как тренировались. Мы отчитывались в выполнении своих заданий (объемы тренировочных нагрузок были строго регламентированы), хотя на самом деле тренировались вовсе не так, как нам предписывалось.

Неправда всегда связана с двоедушием или лицемерием.

Поэтому, когда я стал главным тренером сборной команды СССР по легкой атлетике, то прежде всего решил избавиться от лжи, так построив свои отношения со спортсменами, чтобы они не боялись говорить правду. Главным для меня стали не отчеты о проделанной работе, а результаты соревнований. Я был убежден, что если все тренеры будут составлять реальные, внятные и понятные планы, то они в основном будут осуществляться.

Должен сказать, что, решая те или иные проблемы, все мы — тренеры, работающие индивидуально со своими спортсменами, их подопечные и я — обычно приходили к единому мнению. Но были и исключения, когда наши точки зрения на планирование нагрузок и соревнований не совпадали. Что же я должен был делать в таких случаях? Заставлять всех подчиниться мне или рискнуть и оказывать помощь тем, кто был не согласен со мной, в реализации их планов? В глубине души я считал, что эти планы безумны и что их, конечно же, невозможно осуществить.

Но они осуществлялись! Значит, чем талантливее спортсмен, тем оригинальнее могут быть его подходы к реализации цели, которую он для себя наметил. Установить рекорд спортсмен сможет только в том случае, если он не будет вынужден врать и изворачиваться по ходу. Перестав врать, и спортсмен, и тренер чувствуют огромный прилив внутренних сил, восстанавливающий целостность их существования. Еще раз скажу, что все попытки устроить свою жизнь в спорте на началах лжи рано или поздно приведут к поражению.

Пятая заповедь

Если наш внутренний мир не настроен на ту же частоту, на которой передается в наш мир некая великая тайна, то нам, видимо, не будет дано создать что-то мало-мальски приличное. Этот внутренний настрой не зависит ни от знаний, ни от образования. С ним, наверное, надо родиться…

Один мой давний друг всегда был фанатично предан спорту. И сейчас, будучи немного старше меня, продолжает вести аскетический образ жизни, полностью подчинив свою жизнь единственной цели — выступать и побеждать на ветеранских соревнованиях. Свою комнату он превратил в музей, каждый из экспонатов которого — фотография или медаль за победу в соревнованиях — имеет свою историю…

Я ничуть не осуждаю своего друга, однако в моем представлении он в одиночестве стоит на некоем пьедестале, в то время как все его близкие, которым не хватает его любви и сострадания, живут своей жизнью. А моему другу не хватает их любви, которая (и в этом его трагедия) ему не нужна, поскольку у него совсем другая жизненная цель.

Шестая заповедь

В современном спорте практически невозможно добиться успеха в одиночку. Совершенно необходимо, чтобы тебя окружали люди, которые так или иначе были бы заинтересованы в твоем успехе. Только тогда создается баланс между разумом и чувствами атлета, между его потребностями и возможностями, между убеждениями и действиями.

Все это становится возможным только при условии справедливого распределения прав, обязанностей и ответственности. Если этого нет, то равновесие, о котором я говорю, нарушается. На моей памяти немало таких историй. Назову две, самые громкие из них.

Конфликт между Сергеем Бубкой и его тренером, завершившийся уходом спортсмена от своего тренера, к которому он до сих пор испытывает самые добрые чувства.

Конфликт между Еленой Исинбаевой и ее тренером, завершившийся уходом Исинбаевой от своего наставника, который и сегодня очень остро переживает эту драму.

У всех таких конфликтов, как правило, один корень. Участники конфликта хотят заключить такое соглашение, которое было бы выгодно только какой-то одной стороне.

Но в истинном миротворчестве всегда есть нечто жертвенное. Оно подразумевает готовность испытать поношение со стороны тех, к кому ты явился с оливковой ветвью в руках.

Седьмая заповедь

В спорте встречается категория тренеров или, лучше сказать, людей, считающих себя тренерами, которые искренне убеждены, что знают какой-то особый, сверхкороткий путь, ведущий к овладению техникой и совершенствованию качеств, необходимых для достижения успеха. Они тихо подходят к спортсмену и загадочно внушают ему, что знают некий секрет, уверяя, что только они могут подсказать ему, как следует поступить в том или ином случае. Они не настраивают спортсмена на рутинный, продолжительный труд, а предлагают довести его до цели по какому-то обходному пути.

Очень многие принимают такого рода предложения, потому что жизнь по правде, так же как и тренировка по правде, — это труд и испытания, сопряженные с риском. Все, кто решают идти обходными путями, а их, к сожалению, становится все больше и больше, начинают жить в постоянном страхе, ориентируясь по сломанному компасу. А ведь человек, живущий по правде, всегда побеждает. Рано или поздно… Правда — это цель и средство. Помощников же у нее не так уж и много, их всего два: терпение и мужество.

Восьмая заповедь

Тот, кто занимается спортом, ведет и соответствующий образ жизни, который находится в прямой зависимости от календаря соревнований; при этом необходимость постоянно утверждать себя в борьбе за высокие результаты вынуждает спортсмена концентрировать внимание на самом себе.

Мы все время «слушаем свое тело», стараясь привести его в оптимальное состояние. Сторонимся всего, что этому не способствует, хотя и понимаем порой, что поступаем не лучшим образом.

Говоря о себе, я могу сказать, что чужая беда меня отвлекала; я отворачивался от нее, делая вид, что ничего не замечаю, а на самом деле не желал на нее откликаться.

Мы так устроены, что любим тех, кому помогаем, и ненавидим тех, кого обидели или кому причинили зло (в нашем случае — своему противнику).

Получается страшная картина: поскольку мы практически никому не помогаем, то никого и не любим. Но мы все время принимаем чужую любовь — болельщиков, страны, спонсоров и т. д. И очень часто великий спортсмен, привыкший жить в атмосфере успеха и славы, закончив карьеру, вдруг понимает, что на самом-то деле его никто не любит и что он очень одинок. И в этом нет ничего удивительного: если мы не помогаем друг другу, то даже самые близкие нам люди перестают быть нашими ближними.

То, о чем я говорю, называется милосердием, и если мы не проявляем его, то нить нашей судьбы не переплетается с другими судьбами. А это значит, что нам придется умирать в одиночестве, даже если нас и будут называть легендами…