Уважаемые коллеги, добрый день! Я журналистка, давно читаю ваш журнал и являюсь его почитательницей. Но сейчас речь не обо мне. Мой брат Сергей Словцов — ученый, бывший гимнаст, переквалифицировавшийся в спортивного ориентировщика и марафонца, — написал материал «Способ экстремального выживания». Дело в том, что всю жизнь врачи запрещали ему заниматься спортом и предрекали то жизнь на больничной койке, то жизнь в корсете, то вообще отсутствие оной. Лет в тридцать своими ногами войдя в кабинет профессора, который, собственно, ему и предрекал такое «веселое» будущее, был встречен фразой хозяина кабинета:

— Вы все еще живы?!

Да, жив по сей день: благодаря методикам, которые черпал из вашего журнала (выписывает его 14 лет) и которые, став старше (ему сейчас 59), разрабатывает сам. И жив, и работает так, что не все молодые справляются с его режимом.

Он сын высококлассных хирургов, но речь ведет не о возможностях медицины, а о резервах человеческого организма и ответственности каждого из нас за свое здоровье.

Сергею с детства знакомы больничные запахи, капельницы, уколы и таблетки. Он не захотел делать их своими постоянными спутниками и разработал методику, которая позволяет восстанавливать здоровье, заниматься спортом и любимым делом. Но поскольку он ученый, человек с системным мышлением, то свои ощущения и многолетние эксперименты над собой анализировал, сверял с достижениями и открытиями в области медицины, психологии и эзотерики.

Написал он и о своих знакомых, друзьях, которые нашли в себе мужество принять ответственность за свою жизнь на себя — и вернуться в нее не калеками, не инвалидами, не людьми, ищущими сочувствия и поддержки, а профессионалами, занимающимися любимым делом.

Судьба каждого из героев этого материала уникальна, а вот методика, которой они пользовались, годится для поддержания организма в норме независимо от исходной точки, в которой вы сейчас находитесь….

Правда, Сергей честно предупреждает, что она годится только для тех, кто может взять ответственность на себя, но не безоглядно, по наитию, а все-таки изучив свое тело и те процессы, которые в нем происходят.

Сергей Словцов — член Санкт-Петербургского союза журналистов, кандидат технических наук, лауреат премии Правительства России в области атомной энергетики (1995 г.), лауреат премии Санкт-Петербургского союза журналистов и Ленинградской Атомной станции.

Вот о том, как и какими средствами он боролся с диагнозом, и о том, как это делали его знакомые и друзья (не обязательно спортсмены) он и рассказывает в книге. Я всего лишь немного помогла в литературном плане.

Высылаю вам материал брата, надеюсь, что он заинтересует вас и ваших читателей.

Ирина СЛОВЦОВА, г. Гатчина, Ленинградская обл.

Вот такое письмо, а вместе с ним и материал «Способ экстремального выживания» мы недавно получили. Ознакомились и сразу же стали готовить к печати, потому что, на наш взгляд, давно не читали такого жизнеутверждающего материала. Вскоре мы познакомились и с автором: Сергей Словцов приехал к нам в редакцию, привез много замечательных фотографий, сделанных им в турпоходах, и сообщил, что уезжает в длительную командировку в Иран — на строительство Бушерской АЭС. Ну, а мы уже сегодня начинаем публикацию его материала, хотя раньше планировали поместить здесь начало серии статей Игоря Блатова под общим названием «Алгоритмы счастья». Свое обещание мы обязательно выполним, только чуть позже, начиная с № 3 сего года.

Способ экстремального выживания

Маяк в ночи

Удивительно: когда мы покупаем или получаем в подарок сложную технику, мы сначала читаем инструкцию о пользовании, а уж потом включаем прибор (машину, оборудование). Человеческий организм куда сложнее любого оборудования, но признайтесь честно: когда вы в последний раз листали анатомический атлас человека? И представляете ли вы себе, что происходит с нашим организмом в экстремальных условиях? И знаете ли вы, когда они для нас начинаются?

Во многих из нас, несмотря на катастрофическое положение «общепитовской» медицины, живет детская вера в профессионализм человека, сидящего в кабинете с табличкой терапевт (окулист, хирург). Им мы верим, готовы верить. Вот только почему мы безоглядно вручаем себя в руки семейного врача (который теперь и отоларинголог, и педиатр, и хирург), а сами не хотим узнать побольше о собственном организме? Почему мы привычно возлагаем ответственность за свое здоровье на специалиста, которого видим раз в три месяца, а то и еще реже? У вашего семейного врача на вас — 6—7 минут! А вы с собой общаетесь круглосуточно и круглогодично. Вы же тоже можете понаблюдать за собой. Говорите, он шесть лет учился? А вы? Я не отрицаю возможностей специалистов, их опыта, умения, таланта, наконец. Я о другом: о вашей ответственности за собственное здоровье и, в общем-то, судьбу. Ее вы тоже готовы доверить исключительно медикам?

Мне нравится маленькая притча о том, как человека, уверенного в себе, спросили, умеет ли он играть на фортепьяно, а он ответил: «Не знаю, никогда не пробовал». Так и с нашим организмом. Его резервные возможности до конца еще не изучены, хотя существует много данных и фактов из практического опыта, связанного со спортом, восточными единоборствами, оздоровительными практиками и йогой. Даже люди, никогда не занимавшиеся спортом, обладают большим запасом прочности и возможностями, но только по разным причинам ими редко интересуются. А меня всегда интересовали сверхвозможности человеческого организма. О некоторых явлениях я просто читал и собирал информацию, а другие пытался проверить на себе.

Случалось ли вам читать о чудесном исцелении какого-нибудь человека путем изнурительных занятий и «промежуточных тупиков» и при этом думать: «Ну, это Дикуль, Власов, Сытин!.. Это люди известные, сильные, куда мне до них…» Так вот я хочу рассказать о людях, чьи имена вряд ли когда-нибудь появлялись на страницах газет или журналов, но то, что они сделали — для себя, с собой — достойно всяческого уважения. Они нашли в себе мужество принять ответственность за свою жизнь на себя и вернуться в нее не калеками, не инвалидами, не людьми, ищущими сочувствия и поддержки, а «рядовыми» этой безумной гонки, именуемой «жизнь в постиндустриальном обществе».

Жизнь каждого из них уникальна, как, впрочем, и ваша тоже, и любого другого человека. Я анализировал каждый случай исцеления, расспрашивал этих людей о том, что они предпринимали, как вытаскивали себя из несчастья. И увидел закономерности, методику, которую можно использовать для поддержания своего организма в норме, независимо от исходной точки, в которой вы сейчас находитесь...

Решиться написать о том, что пришлось пережить мне и моим друзьям, было рискованно. Риск заключался в том, что сам способ, которым каждый из них вытягивал себя из болезни, инвалидности и вообще смог жить, экстремален. Он годится только для тех, кто может взять ответственность на себя, но не безоглядно, по наитию, а все-таки изучив свое тело и те процессы, которые в нем происходят.

Все мои герои, как и я, обращались к официальной медицине, и она их спасла, но предложила не жизнь, а существование. Врачи предписывали покой, осторожность… а пациенты хотели жить. Они хотели участвовать в соревнованиях, многодневных походах, работать, наконец. И они этого добились.

Даже если вы не решитесь повторить наш путь, вы станете совсем другим человеком, прочитав мой рассказ, потому что он, на мой взгляд, подобен маяку в ночи: когда он есть, ты знаешь, куда плыть…

Право быть «как все»

Природа немного надо мной подшутила. Она наградила меня любовью к движению и спорту, «снабдив» не очень-то сильным сердцем. Об этом я «догадался» лет в четырнадцать, когда на машине «скорой помощи» меня привезли в Московский областной НИИ, в клинику имени Владимирского (МОНИКИ) — с очередной атакой ревмокардита. Боль в суставах не давала ни двигаться, ни думать. Я пролежал в клинике месяц. При выписке большинство врачей склонялись к тому, что спорт мне категорически запрещен, и только профессор Малышева считала, что нужна разумная физическая нагрузка.

Я начал разумно, как советовала Малышева, восстанавливаться: много ходил, выполнял гимнастические упражнения, закалялся… И уже тогда понял, что этот труд — на всю жизнь.

Более тридцати лет я участвую в легкоатлетических пробегах Пушкин — Ленинград, Гатчина — Пушкин, Юго-Западные рубежи Ленинграда, зимнем марафоне «Дорога жизни», ночном марафоне по спортивному ориентированию, хожу в походы на байдарках. Когда был моложе, мне казалось, что среди сотен спортсменов, бегущих по трассе с номерами на груди и спине, сплошь пышущие здоровьем люди и только я, втайне от всех, покоряю не марафонскую дистанцию, а свою болезнь.

Оказалось, что я ошибался. Мне довелось на одной дистанции встретиться с альпинистом, который после постельного режима в корсете, восстанавливал свою спортивную форму; со мной рядом бежали мастер спорта по лыжам, у которого в детстве не было вообще никакой координации, и мастер спорта по спортивному ориентированию, в подростковом возрасте передвигавшийся на костылях.

С кем-то из таких «тайных покорителей» я познакомился на соревнованиях, с кем-то — в походе, с другими — в бане, которую сделал своим постоянным лекарем. Мы сравнивали наши методики выживания, подсказывали друг другу, что можно еще предпринять. Но самое главное, поддерживали друг друга в этой постоянной борьбе за право быть «как все». Особенно когда кто-нибудь из нас «сникал» или срывался в болезнь. Такое тоже бывает. Я ведь не утверждаю, что всё, что мы делали и делаем, идет только по восходящей линии. Бывает, что не рассчитаешь сил или встретишься со слишком сложной проблемой. Тогда особенно важно, если кто-нибудь из таких же «восходителей», как ты, позвонит тебе и скажет: «Слушай, старик, чего-то давно тебя в бане (в бассейне) не видели. Давай, Серега, мы тебя ждем!»

С восьмого класса я начал читать журнал «Физкультура и спорт», собирал из него странички о здоровье, где бывшие спортсмены, получившие травмы, сердечно-сосудистые заболевания, писали о том, как восстанавливались, входили в строй.

Увлекся спортивной гимнастикой, занимал призовые места на первенстве Ленинградского университета, в который поступил на математико-механический факультет. Каждое лето работал в студенческом стройотряде.

В Мурманске, например, от студенческого строительного отряда попал в числе добровольцев на строительство памятника «Героическим защитникам Заполярья от комсомольцев Ленинграда». Первую неделю мы работали впятером: расчищали от камней площадку для закладки памятника.

Днем я работал, а ночью, во сне… лечился в МОНИКАХ. Я хорошо помнил, какие медицинские процедуры мне там делали, какие давали таблетки; помнил, как меняется самочувствие после их приема. С методами аутогенной тренировки я уже был знаком. Забирался в свой спальник в палатке и пытался представить себе, что получаю лечение в клинике. Ведь именно там мне дали надежду на то, что восстановление возможно. Засыпая, говорил себе: «Я проснусь в палатке, полный сил, готовый к рабочему дню».

А работать приходилось много. Памятник должен был подняться у развилки дороги из Мурманска на Никель и в аэропорт. В долине Смерти и долине Славы. Когда мои дети подросли, они с интересом рассматривали фотографии, сделанные тогда, в Мурманске, и наш маленький отряд на фоне памятника защитникам Заполярья.

Сергей СЛОВЦОВ

Продолжение следует