Я не люблю шоу. Душа не принимает. Но Олимпиада — это шоу, в котором продуктом показа и продажи является движение, что в какой-то мере и примиряет меня с большим спортом. Из того возраста, когда олимпийский чемпион казался мне идеалом человека, я уже давным-давно вышел. Глядя на первоклассных спортсменов-олимпийцев, понимаю, что вместе с ними соревнуются и первоклассные фармакологи. Тем не менее, когда вижу, как «жмут» лыжники в тягун, как сражаются и с соперником, и с накатывающей усталостью, меня охватывает азарт. Волнуюсь за них, словно ребенок, но, как представлю, сколько им пришлось проглотить таблеток, интерес к соревнованиям во мне затухает, как оплывшая свеча…

Мы привыкли к победам спортсменов своей страны. Да, у нас нет дорог, канул в Лету массовый спорт, но у нас чуть ли не круглый год лежит снег, да и хороших тренеров у нас пока хватает…

Но на Олимпиаде в Ванкувере наши спортсмены редко нас радовали, больше было разговоров перед стартом. Отправлялись на Игры словно на битву — с барабанным боем и гудящими на все стороны трубами; в итоге же получилось что-то откровенно слабое. Казалось, что сборную собрали в последний момент: «Эй, третьим будешь? У нас одного не хватает, съездишь для числа, да заодно и отдохнешь!» У нас в районе по такому принципу собирают команду на корпоративные соревнования. Но Олимпийские игры — это ведь дело государственного масштаба, значит, и подход к ним должен быть государственным. Но если всем это было ясно, то почему же наша олимпийская команда выглядела разболтанным, несмазанным механизмом?

Столько было рассуждений о спортивном русском характере — и по телевидению, и по радио. Но вместо характера многие наши спортсмены продемонстрировали лишь свои амбиции и удивительное равнодушие. «Мы еще не разбежались, стартов много, где-то обязательно выстрелим. Мы же лучшие!» Странно было слышать такие слова. Лучшие выходят на старт и сражаются, как норвежка Бьёрген, которая увозит домой пять медалей, из них три золотые — как у всей нашей команды… А у нас: одного ремешок подвёл — порвался, другой в смазку не попал, и потому у него лыжи не катили. Услышали мы и еще более странное: «Не нравится — сами вставайте на лыжи и сделайте лучше, а мы вообще никому ничего не должны». Не должны, это верно. Взаймы ведь ни у кого не брали, а обещания — что ж, нам и коммунизм к 80-му году обещали, и отдельную квартиру каждой семье. И потому нам не привыкать к тому, что громкие обещания чаще всего так и остаются обещаниями…

Но что бы там кто ни говорил, мне понравились биатлонисты. Поразил Евгений Устюгов, очень понравился Максим Чудов. И когда бежал в эстафете, и когда давал интервью после финиша. Завоевал наши симпатии и Александр Легков на «тридцатке». Жалко, не дотянул до «бронзы». Своей самоотверженностью и искренностью этот трудяга-лыжник всех нас расположил к себе. И конечно же, понравился неувядаемый норвежец Бьёрндален. Вот за кого я по-настоящему болел…

Я не только следил за соревнованиями. Я вглядывался в лица, которые операторы иногда показывали крупным планом, стараясь передать эмоции и переживания своих героев. И потому могу сказать, что по накалу страстей такой спортивный праздник не сравнится ни с каким другим!

…Мне показалось, что у нашей команды пропал главный, никогда ранее не гнувшийся стержень. Целостной команды я не увидел. Жаль. Но может быть, я чего-то не понимаю. Да и мнение мое дилетантское. Меня ведь давно уже восхищают не спортивные результаты, а, как бы это лучше сказать, показатели души, что ли. Но и по этим показателям, как мне кажется, наши спортсмены были далеки от призовых мест.

Владимир КОЧЕТКОВ,

учитель географии и физкультуры, пос. Сурское, Ульяновская обл.