Лес и тюль
Круто иногда меняется дорога жизни. Отмучившись четыре месяца, умерла жена. Еще три месяца спустя, когда миновала инерция события, дома замолчал телефон. Два месяца — ни звонка. Космическое одиночество. Пошел к врачу. "Депрессия. Это не дурное настроение, а самая настоящая болезнь. Лечится единственным способом: добрым словом близкого человека. Короче, ищите женщину!”
Итак, я стал женихом. Легко сказать. Лет уже за семьдесят, хотя, в отличие от паспортного, возраст тела и духа лет на 10—15 моложе.

Последовал я прежде всего собственному совету, данному когда-то даже в журнале: невесту ищи не в "хороводе” и не в "огороде”, а в походе. Пожалуйста, и в выходные, и в будни — иди "по объявлению”: походов такого рода хватает. И тут выясняется, что к моему совету они отношения не имеют: в них сплошной "хоровод”, а "огородная”, трудовая составляющая была, оказывается, в старомодных приятельских и дружеских, притом многодневных походах, которые из моды вышли...
Ладно... Есть еще объявления — чуть ли не в ежедневной газете "Из рук в руки” непременная рубрика знакомств. Вот где выбор невест!

Увы... Поскольку спрос на походы (скажем скромнее — хотя бы на лесные прогулки) для меня одно из первых условий (иначе не жизнь, а больница), я стал реагировать только на те самохарактеристики женщин, где есть эти два слова: "поход” и "прогулки”.
И сразу же споткнулся...

"Хожу в походы”.. Прекрасно. Разговорились. Оказывается, последний раз на маршруте была сорок лет назад. Зачем же тогда писать, да еще печатать? Оказывается, в сознании старшего поколения само слово "поход” (хотя бы и давний) не утерял авторитета, веса, пафоса, словесного престижа.
Схожая история с другой самохарактеристикой. "Ой, я такая заядлая байдарочница была!” Была. Тридцать лет назад. И до сих пор горда этим!

А у подавляющего, непонятно-дикого большинства женщин слова "поход” и "прогулки” вызывают испуг. Даже у сорокалетних...
Что же происходит? В одной из семей, рассказали мне, произошел конфликт. Жена настаивала на том, чтобы купить и повесить на окна тюль. Муж вяло возразил, что для второго этажа это не насущно, а вот в фонд предстоящего похода добавить бы еще небольшую толику деньжат — в самый раз. Ради встреч с лесом... Увы. Тюль перевесил лес. А вскоре супруги вдруг поняли, что они вообще идейно не сходятся.
Это странное столкновение; тюль и лес — я не случайно вынес в заголовок. Оно звучит знаково, прямо символично. Интересы духовного существования, а встречи с лесом к ним напрямую относятся, — или стандартные шаблоны мещанского существования?

Да, да, резко снизился интерес к походам. Лет двадцать назад на любом московском вокзале по утрам можно было наблюдать великолепную картину: "лес” рюкзаков, а зимой еще и лыж. Нынче такое только в памяти 50—60-летних. Почему? Вот вопрос для исследователей-социологов. А все это не так уж и безобидно. В том же ряду — изгнание гуманитарных программ из школы, общее снижение котировки любых духовных ценностей, сокращение тех ресурсов, которыми мы, Бог даст, все-таки спасемся от тотальной коммерциализации сознания и обычаев.
Валерий СИМАКОВ

От редакции: Вот такое письмо получили мы от нашего давнего читателя, почитателя и автора, романтика и любителя походов, для которого эти походы не просто удовольствие, но в некотором роде образ жизни. И в самом деле — куда девался наш энтузиазм, непреодолимая тяга к поиску себе подобных, что так скрашивало уныние нашей жизни, разобщение, свойственное в первую очередь жителям больших городов, когда люди, живущие на одной лестничной площадке понятия не имеют, кто живет рядом с ними. Неужели это влияние духа коммерционализации, предпринимательства настолько нас захватившее, что ни на что другое уже времени не остается?
А может это свойственно только такому мегаполису как Москва, а в вашем городе, поселке все по-другому? Ведь сборы, походы еще недавно были традицией, а традиция — это на годы, а может, и на века.
И еще об одиночестве. Это действительно страшно, остаться одному, да еще на старости лет. И очень трудно (порой невозможно) найти человека, который бы соответствовал и твоему воспитанию, и интересам, и образу жизни. У нас на днях один читатель повесил на дверях редакции объявление: так, мол, и так, ищу спутницу жизни, желательно среди читательниц журнала "Физкультура и спорт”.
Вот мы и подумали: зачем писать об этом на дверях и заборах? Если хотите познакомиться с человеком, близким вам по духу — пишите в редакцию, расскажите о себе. А мы опубликуем. Ведь недавно было заявлено: "Мы, читатели "ФиС”, одна большая семья”.
Может, она станет еще больше?
И ответьте Валерию Симакову. Уверяем, он человек хороший, с ним не соскучишься.
Пишите, ваши адреса будут находиться в редакции.

* * * * * * * * * *

Уважаемая редакция! Обращаюсь к вам с огромной просьбой: опубликуйте, пожалуйста, мое письмо на страницах вашего журнала.
Моему сыну 36 лет, во время службы в армии он получил нервно-психическое заболевание. Все эти годы и для него, и для нас были тяжелым испытанием. Не находим выхода.
До армии сын учился в медучилище, занимался спортом и в радиокружке, разбирается в радиоаппаратуре, есть способности к рисованию, но болезнь выбивает его из колеи. Спасает сына музыка, он любит музыку. Друзей у него здесь нет, хоть кто-то, возможно, встал бы рядом или хотя бы пообщался. Но нет! Он одинок. Мы вынужденные переселенцы, друзья растерялись, остались лишь воспоминания. Ищем пути переехать в Россию, где природа, воздух и где была бы возможность продолжить лечение.
Я все-таки не теряю надежды спасти сына — вытащить его из болезни, он у меня единственный.
Возможно, найдется женщина, которая встанет с ним рядом, разделит его одиночество и поможет обрести силу воли и вдохновение, чего ему не достает. По натуре он добрый и отзывчивый, со спокойным характером.
Надеюсь, кто-то откликнется, подскажет, как помочь моему сыну. Буду благодарна. С уважением и надеждой,
Татьяна Федоровна ШАХГИРЕЕВА, г. Актау, Казахстан

* * * * * * * * * *