Он не ведет подсчета своим поединком на ринге. Нет, конечно, такая статистика существует, но ни сам Алексей Тищенко, ни его личный тренер Леонид Николаевич Киселев этим не интересуются.

Похоже на то, что меня поразило когда-то при первом знакомстве с футболистами-забивалами. Некоторые из них тоже не считали своих голов в чужие ворота. Если уж кому-то что дано, то дано, нельзя только относиться с пренебрежением к своему дару. Проявление таланта — это не чудо, а закономерность в преодолении всяческих трудностей, встречающихся одинаково для всех в любом деле.

«Мое дело — костьми греметь», — отнекивался Лев Яшин от преследовавших его на каждом шагу похвал. И ведь знал, о чем говорил получивший всемирную славу наш вратарь, гремевший костьми на тренировках до седьмого пота.

А вот совет литературного гения Ивана Бунина: «Можно прожить так свою жизнь. Но если ты хочешь чего-нибудь добиться повыше — напрягайся ежедневно, чтобы вены вздувались. Только страшным напряжением можно чего-нибудь достигнуть».

В спорте главное — цель. Стать лучшим. Мечты об этом начинаются с детства. Самый первый тренер отчислит из секции неперспективных ребятишек. И будет по-своему прав. Это естественный отбор в каждом виде спорта. Не дано. Нет голоса и слуха — солистом в Большом театре не станешь. Разве что в хоре, если мечта осталась, разовьешь свои способности. Рядовые мастера спорта — тоже ведь труженики из тружеников — и составляют этот хор. А уж если в мальчонке обнаружились задатки солиста, то тут к нему почти сразу уже и личный тренер приставлен. Дышит на тебя не надышится, поливает свой подсолнушек утром и вечером, следит неустанно за тем, как поднимается стебелек, поворачивает головку к солнцу. А солнце, когда оно в зените, похоже на золотой олимпийский кругляш. Вот она — цель.

В Пекин, на свою вторую Олимпиаду, Алексей Тищенко уезжал из Омска. В те же дни в городе состоялась презентация книги о нем «Долгий бой с тенью» местного автора Владилена Леха. Толстенная такая получилась книга, без малого четыреста страниц. Я ее осилил перед встречей с Тищенко в Москве, на декабрьском Кубке мира по боксу. Заголовок этих заметок был уже готов у меня в голове. И вот почему.

«В 1984 году, в том же Омске, — начинает свое повествование автор книги, — у супругов Тищенко родился второй ребенок. Марина Александровна, стройная, довольно высокая, очень спокойная и миловидная женщина, через много лет будет вспоминать:

— Мне его показали — мальчик! А солнце яркое-яркое, палата буквально залита светом. Ну, и он! Рыжий! Пушок на голове. Я еще подумала: надо же, рыжим родился! И переживала, что его дразнить могут, потому что он такой — рыжий, конопатый. И мы с детства приучали Лёшу, чтобы он не обижался на такие слова, чтобы у него не было комплексов. Рыженький! Рыжуничка! — нежным низким голосом говорит с улыбкой мама Алексея: — Чтобы он не чувствовал себя не похожим на других. Среди мальчишек у него детская кличка была «Рыжик». Лёша без обиды воспринимало прозвище.

В облике Алексея Тищенко угадываются черты родителей. Только солнечный, золотистый луч, упавший ему на голову и плечи, — это свыше. Что от Бога, то не в обиду».

С Богом у Алексея Тищенко и его личного тренера отношения самые серьезные. Оба покрестились одновременно, даром, что Леонид Николаевич старше своего ученика почти на сорок лет — родился в победном 1945-м. Но тут мне хочется немного порассуждать еще и о том, что такое неразрывная связь отцов и детей в спорте. Особенно если ребенку, как уже было сказано, дано. Возьму пример из близкого мне футбола. Напомню читателям, что говорил в записанном мной монологе Александр Бубнов («Не хочу жить по законам стаи». «ФиС», 2007, № 8): «Иногда я жалею, что мой отец не был в прошлом игроком. Это самый идеальный путь в футболе. Во многом схожий с тем, что происходит в семьях цирковых артистов, когда их дети сызмала начинают постигать тайны мастерства выступления на арене цирка».

У Алексея такой отец, Виктор Геннадьевич, мастер спорта по боксу, выпускник омского физкультурного вуза, разглядевший в пятилетнем сыне задатки идеального боксера. Это была точка отсчета. Сын уже больше не принадлежал себе, а отец, все бросив, принадлежал сыну. Конечно, в чем-то я здесь преувеличиваю, но, по сути, так и было. «И мне кажется, — говорит Виктор Геннадьевич, — когда нет особой поддержки, это даже подстегивает. Тогда люди достигают высот не благодаря чему-то, а вопреки. Думают: "Фиг с вами, мы все равно добьемся своего!” И добиваются».

В Пекин Алексей Тищенко уезжал самым титулованным бойцом в российской сборной. В 2007 году по версии Международной организации новостей и рейтингов «Ababoxind» он был признан лучшим боксером мира. В 23 года стал обладателем всех высших наград любительского бокса. Словом, идеальный боксер. Без всякого преувеличения.

«А профессиональный бокс, — считает Леонид Викторович Киселев, — это как другой вид спорта. Другие перчатки даже. Нужно перестраиваться на другой вид деятельности. Но есть ли смысл?»

Так что «не будем загадывать», как верно заметил наш читатель из Саратова, приславший свое письмо в редакцию в декабре, как раз накануне Кубка мира в столичном дворце «Мегаспорт». Это и стало для меня, пишущего свои заметки в журнал преимущественно на футбольную тему, поводом встретиться и побеседовать с двукратным олимпийским чемпионом по боксу.

Правда, Алексей Тищенко на Кубке мира-2008 не выступал, но приехал из Омска в столицу вместе со своим тренером. Не пропустил ни одного боя, сидел в вип-ложе среди почетных гостей, в строгом костюме и белоснежной рубашке с галстуком.

А встретились мы с ним, как и условились, за час до начала очередного дня соревнований. Мне-то он по возрасту во внуки годится, подсолнушек, но, с другой стороны, помимо всех своих боксерских регалий Алексей еще и государственный муж — депутат Законодательного собрания Омской области, принимает участие в заседаниях регионального парламента, на которых рассматриваются актуальные вопросы жизнедеятельности региона, в частности, законопроект «О физической культуре и спорте Омской области» — тут без его советов депутатам никак не обойтись.

Вот и решай, о чем повести разговор: о высоких материях в политике или о том, сколько раз ему на ринге нос ломали? Узнать о носе мне показалось интереснее.

— Не знаю, может, и ломали мне нос, только я этого не замечал. Другое дело, когда в юности на баскетбольной площадке локтем в нос получил. Повредил какой-то хрящ. На ринге чуть заденут, кровь так и хлещет. А это значит, что даже при моем явном преимуществе врач и судья могли бой остановить, дать победу противнику. Из-за этого меня не хотели в молодежную сборную брать на чемпионат мира. Слава Богу, нашелся хороший хирург, сделал операцию. С тех пор ни на одном соревновании ни разу кровь из носа не шла.

Мне вспомнились увиденные по телевизору бои профессионалов, их не защищенные шлемом головы, мощнейшие удары, нокдауны, нокауты, рассечения... В отличие от профи боксеры-любители похожи на «велосипедистов», как я от кого-то услышал, да к тому же у них и перчатки какие-то другие. О перчатках и спросил, чувствуя себя дилетантом.

— У нас, чтобы уменьшить травматизм, используются специальные перчатки — в них кулак до конца не сжимается, мощный удар провести трудно. Но, конечно, в любительском боксе встречаются и нокдауны, и нокауты. Кому как повезет. Или наоборот.

— А вы часто посылали противника в нокаут?

— Никогда. Мне, наверное, не везло. Мы с Николаичем (личным тренером Киселевым. — С. Ш.) иную тактику исповедуем. В основном стараемся развивать скоростную выносливость. Кто-то наносит один-два удара — и все, больше не получается. А если я могу и семь, и восемь ударов подряд нанести, то этим надо пользоваться, нарабатывать на тренировках такую манеру ведения боя.

— Я видел по телевизору ваш финальный бой в Пекине против француза Даула Соу. И было такое впечатление, что вторая золотая олимпийская медаль вам очень тяжело досталась...

— Честно говоря, не хочется вспоминать о том, что было в Пекине. Я настраивался в финале на кубинца, хотя бой мог получиться еще тяжелее, чем с французом. Но кубинца-то я давно знал, изучил его, а с Даула Соу до этого ни разу не боксировал, и все пошло как-то кувырком. Он намного выше меня, руки у него длиннее. Не всегда получалось встретить или опередить его. И так продолжалось до последних секунд заключительного, четвертого раунда.

— Мне показалось, что многие ваши серийные удары судьи просто-напросто пропускали. Не нажимали этих своих кнопочек, фиксирующих точные попадания. Словно вы били, как в футболе, из положения «вне игры». Мяч в сетке, а судья его не засчитывает. Но в боксе офсайдов не бывает, после каждого точного удара преимущество в счете должно возрастать...

— Мне-то еще грех жаловаться, но за других наших боксеров очень обидно, многие из них свои бои не сами проиграли... Те же кубинцы, считающиеся сильнейшими в любительском боксе, ни одной золотой медали в Пекине не выиграли. Когда еще такое происходило?.. Я всем говорю, что после Олимпиады хочу отдохнуть, забыть о боксе, может, на полгода, на год, а затем уже подумаю, что делать дальше — пойти в политику или стать спортивным функционером, управленцем.

— В отечественном боксе трехкратным олимпийским чемпионом еще никто никогда не был. Разве это не наивысшая цель?

— Об этом, как и о переходе в профессионалы, тоже сейчас говорить не стоит. Цель — добиться того, чего никто не добивался, остается всегда. Она раздвигается во времени, не допускает права на ошибку.

— В Афинах вы выступали в весовой категории 57 килограммов, в Пекине — 60 килограммов, через три с половиной года в Лондоне будет уже 64? — задаю уводящий в будущее вопрос.

— Чтобы удерживать вес, мне приходилось и есть один раз в день, и тренироваться в выходные дни. Физически это трудно. Поэтому возможно, что окажусь в весовой категории 64 килограмма.

— Ну вот, вроде и ответ на письмо читателя получен. — Подумав так, решил больше никаких вопросов о будущем Алексею Тищенко не задавать. Пусть отдохнет, сколько ему захочется. Дорога от Пекина до Лондона длинная, новый олимпийский цикл еще только начинается.

...Когда Тищенко проиграл корейцу на чемпионате мира-2003 в Бангкоке, то потом целый год не снимал перчаток, рассуждал так: «Кореец выиграл, наверное, потому, что больше тренировался. Пойду и я потренируюсь, нечего себя жалеть».

После встречи с ним у меня осталась уверенность, что скоро лучшего боксера мира вновь потянет в тренировочный зал.