У нас с братом лыжи всегда стояли на малой веранде, в уголке. Для того, чтобы можно было быстро надеть их и скорее на волю, к близкому оврагу, к темному лесу, на свободу! Иногда мы брали с собой топорик и большой нож. В наших лесах не водились днем разбойники на дорогах. Мы не собирались рубить елочку под самый корешок. И топорик нужен был для вполне мирных дел. И вот уже близок овраг. И такой знакомый ореховый куст рядом с молоденьким дубком. Снег был рыхлым, налипал на лыжи… Мы снимали слой снега. Где топориком, а где острым ножом ухитрялись выкопать небольшие квадраты мерзлой земли. Все это аккуратно прятали в мешковину — и готово! Случайному прохожему, наверное, казалось, что мы ищем клад. А это так и было! Мы искали, мы с Сережкой торопили весну! А поход к лесному оврагу был походом за… подснежниками! Дома уже был готов деревянный ящичек, заранее припасена с осени земля. Мерзлые квадраты с еще спящими подснежниками — в ящик; и здесь я уже полностью доверяла младшенькому брату. Именно он ухаживал за будущими голубыми подснежниками. Первенцы весны росли и расцветали замечательно! Был здесь и свой маленький секрет. Цветки должны были расцвести непременно к Пасхе. А чтобы это случилось, надо было точно высчитать, определить сроки, вовремя выкопать, пересадить и присмотреть за лесными гостями.

В те времена мы верили в приметы. 25 декабря (по народному календарю) — Спиридон-солнцеворот. Это когда солнце — на лето, а зима — на мороз. В этот день надо было начинать гадание на вишневых веточках — на будущий урожай. Ставили веточки в воду и Рождества дожидались. Если много цветков, а листьев мало — урожай плодов и ягод будет отменным. Сколько минуло времени, а вишневый букетик и в 2010 году стоит на моем столе. Сама нарвала веток, хотя и сугробы вокруг вишняка очень большие. Добрая эта примета, и хочется сказать всем читателям: будем с плодами и ягодами и в этом году! Овраг запомнился мне свежим снегом, крутыми горками и спусками. Лыжня около орехового куста была очень опасной, почти отвесной. Но именно к ней нас и тянуло. И прыгали на лыжах вниз, и ехали, и кричали даже от страха, и где-то в середине скольжения лыжи отрывались от лыжни и отчаянный лыжник летел прямо на ближние темные кусты! Вот где надо было управлять собой, своим телом и суметь в последние секунды полета вывернуть лыжи на чистый снег!

Лыжный спорт проникал в наши мысли, в нашу кровь так естественно, так незаметно, так горячо растворялся в каждой жилочке, что мы были и веселы, и счастливы, и даже горды от своего умения и наивного лихачества. Но я вернусь к Пасхе, к пасхальному столу. На столе стараниями мамы был красавец кулич. А тесто для него мама Полина буквально выхаживала, лелеяла, оберегала от сквозняков, укутывала полотенцами, был на столе и окорок копченый, а детвора и взрослые заранее красили и расписывали яйца. Помните, как красиво озвучен этот светлый праздник в книге И.С. Шмелева «Лето Господне»; там речь идет о молоденьком подростке: «Я просыпаюсь радостный, меня сразу ослепляет блеском, и в этом блеске веселый звон. Будто еще во сне — звонкие золотые яблочки, как в волшебном саду… И вдруг вспоминаю: да это Пасха!.. Яркое утро — солнце, пасхальный звон!..» Лучше и не скажешь. Вот и на нашем пасхальном столе среди всего этого праздничного великолепия непременно стояли живые подснежники и вишневые веточки с белоснежно-розовыми цветками. Мы с братом среди лютых морозов нашли весну и под снегом, мы выхаживали и лелеяли землю, в которой просыпались и росли пролески. Так в Беларуси называют подснежники. Может, только теперь я понимаю, как это прекрасно — проснуться утром и жить! Ходить пешком, ехать на машине, искать и выращивать любимые цветы, заниматься своим привычным делом, сочинять стихи, ждать звонков от близких и от дальних знакомых, есть за семейным столом лакомые кусочки пасхального кулича, вспоминать талантливейших художников и их картины, которые и через сто лет свежи, волшебны и просто необходимы для нашей души, для нашего слишком тревожного, озабоченного сердца.

Станислав Юлианович Жуковский — замечательный русский и польский художник. В 2010 году исполняется ровно 135 лет со дня его рождения. В Минском государственном художественном музее я впервые увидела картины Станислава Юлиановича. Уже одни их названия говорят о тематике произведений: «Старая усадьба», «Былое. Комната старого дома», «Речка на Полесье», «Осиновые дрова», «Озеро Сенеж», «Зимняя лунная ночь». Современники С. Жуковского отмечают, что он производил впечатление сильного и уверенного в себе человека. Небольшого роста, хорошо вылепленный лоб, крепкий рот, очень блестящие темные глаза. Говорил он немного, держался сдержанно. Когда волновался — бледнел. Жуковский был страстным охотником. «Только охотники по-настоящему чувствуют природу», — говорил он часто. Ходил художник и на медведя. Тяга к природе особенно сильно овладевала Жуковским ранней весной. Он становился беспокойным, в его разговоре все чаще мелькала мысль о том, как хорошо сейчас в лесу и плохо в городе. Картины его имели большой успех. В 1910—1911 годах (сто лет назад!) проявляются самые лирические его работы: «Первые предвестники весны» (Русский музей), «Подснежники» (Рыбинский историко-художественный музей), «Первенцы весны» (местонахождение не известно).

Мотив картин прост. На подоконнике в ящике цветут подснежники. А за оконным стеклом еще зимний пейзаж — ели, березы, берег озера в снегу, темная чаща леса. Как уютно и тепло дома, как холодно за окном. Но черно-белая репродукция не способна передать зеленые терема елей, бело-розовые тени на подоконнике, голубизну самих подснежников. Разве можно передать весеннее настроение, надежду, счастье, наконец? Станислав Жуковский всё это смог. «Первенцы весны» — это уже сама весна. Распахнуто после зимы сырое окно, проступила нежная трава, на подоконнике дивно красивые голубые цветки… И не хочется закрывать окно и разрушать состояние влюбленности между природой и собой.

Я знаю, что читатели журнала «ФиС» живут в Москве и Ростове, Кишиневе и Новосибирске, Вологде и Перми, Ярославле и Минске, в Туле и Астрахани, Смоленске и Киеве и т. д. Во всех этих городах есть картинные галереи, большие и малые художественные музеи. Дорогие читатели! Я вам немножко завидую! Вы можете в любое время встретиться с картинами Станислава Юлиановича в музее. А можно поступить проще. Подождать пока от солнца станет меньше и пойти по бездорожью к лесу, к лесным овражкам и цветам. «Весна, весна! И все ей рады. Как в забытьи каком стоишь…» Это поэтические строки Ивана Бунина. Кстати, в 2010 г. исполняется 140 лет со дня его рождения. Подснежники не живут сами по себе. Они всегда в живой цепочке весенних событий.

Тихонько прикройте глаза и вспомните, как по оврагам шумит вода, как зацветает орешник… Снег, как масло, растоплен солнцем, на березах — влажные почки. Даже большие города сияют лазурью и солнцем. Встрепенулись наконец настоящие охотники и рыболовы. В лесах уже вальдшнеп потянул (охотничий термин). Вальдшнеп — лесная птица, родственная бекасу и кулику. На речках лед тронулся, рыба плывет к свету из ледяного подполья, кругом размокшие полевые дороги, но какое счастье в том, что есть еще силы, чтобы перепрыгивать через лесные ручьи. У девчат, идущих из школы, в руках букетики подснежников. И кажется, что и глаза у них яркого синего цвета. А где-то там, на взгорьях, на солнечном припеке — голубые подснежники. Но главное в другом. Весной смотришь на всё вокруг молодыми глазами! Вот он в чем секрет весны. Станислав Юлианович был всегда левитановец по духу. Он боготворил работы И. Левитана. А сам Жуковский был художником солнца, ветра, веселой и шумной весны и золотой звонкой осени. Каждое его полотно звучало мощно и мажорно, разметая дымку грусти и дремы! Последние годы своей жизни Жуковский провел в Варшаве, вплоть до трагической гибели в 1944 г. в фашистском лагере. Он не пошел служить к фашистам. Предпочел страдания и смерть вместе со своими товарищами по заключению. Вот такой великий художник был убит, а картины остались нам в наследство.

Недавно моя знакомая прислала мне воспоминания Марии Антонович. Мария была молоденькой гимназисткой и дружила с племянницей Жуковского. И здесь меня ждал маленький сюрприз! Именно Мария с молодыми родственниками художника и помогла выкапывать из-под снега пласты земли с подснежниками. Потом эти цветки были «помещены» во многие картины. И у меня отлегло от сердца. Я считала и себя, и брата Сережку фантазерами и наивными романтиками. Мы ничего в юности не знали про художника, но интуитивно чувствовали красоту жизни и поступков. Ведь картину авангардиста можно повесить по-разному: и боком, и вверх ногами — все равно не поймешь, о чем она. Другое дело — картины Жуковского! Всегда понятно, откуда светит солнце, какое это время дня или года. Он, как Суриков и Репин, писал историю своей Родины, только на свой манер. Пройдут годы, но каждый живущий увидит на его картинах: какие были тогда поля и деревни, какой была когда-то Россия, ее люди и их быт.

Был такой замечательный поэт, современник А.С. Пушкина — П.А. Вяземский. Великий Пушкин прожил 37 лет, а жизнь Петра Вяземского была и долгой, и трудной — 86 лет было ему даровано судьбой. Я почему-то верю в пророческий космизм его поэтических строк: «Бесконечная Россия словно вечность на земле!.. Тонут время и пространство в необъятности твоей». («Степь», 1849 г.).

Недавно видела документальный фильм (только кусочек). Про пожилого человека, про его мечту — найти поляну голубых лилий. И вот человек с рюкзачком за плечами ходит по громадному английскому заповеднику. Такого многообразия редкой флоры не так часто увидишь в жизни. Лилии были фиолетового, белого, розового цвета. Но человек упорно искал свою поляну и свои голубые лилии. Подходил к концу срок пребывания в заповеднике. И вот на самом краю его, среди лесной глуши и старых деревьев — поляна. С теми самыми лилиями. Беззащитными, нежными, хрупкими. Цветки были похожи на звезды с их узкими распахнутыми лепестками. О чем думал пожилой человек, когда нашел свою поляну с голубыми лилиями? Разве узнаешь… В любом возрасте необходимы цель, мотивация, стремление и надежда. Дай Бог нам всем найти свою поляну… Не обязательно с лилиями. Пусть это будут: астра и колокольчик, пролеска и камнеломка, тимьян и глицинт, вереск и незабудка, анютины глазки и гвоздика турецкая, васильки и флоксы, фацелия и табак душистый, золотарник и бархатцы и цинния, наконец! Уже одни названия цветов, как музыка. И цветы, и люди — вместе они тоже музыка. Хорошо бы им встретиться, не разминуться друг с другом.

Ко всему тому, о чем здесь рассказано, хочу добавить совсем немного. Я понимаю, что ни спорт, ни золотые рецепты народной медицины не спасают нас, к сожалению, от ухода из этого мира. Просто спорт и рецепты в какой-то мере продлевают жизнь нашу. А это уже неплохой плюс! И еще мне на помощь приходит гениальное стихотворение Петра Вяземского. Оно длинное. Приведу только его начало и окончание: «Жизнь наша в старости — изношенный халат: и совестно носить его, и жаль оставить»… Печальные и мудрые строки. И насколько же оптимистична концовка: «И, как боец свой плащ, простреленный в бою, я холю свой халат с любовью и почетом». Непременно прочитайте это редкостное стихотворение. В нем столько доброты сердечной, творческого и жизненного опыта, светлой радости и печали. В нем и свежее утро весны, и блеск летнего полдня, и седина зимы. Пусть у всех читателей за плечами будет такой волшебный плащ. Плащ — снежный ветер, это — свобода, это весна и любовь. И стоит жить на этом свете, чтобы увидеть русскую весну!

Валентина САМОЙЛОВА, г. Чаусы, Белоруссия